БЕСЕДА НАТАЛЬИ ПОЛЕНОВОЙ С СИСЕРО АНТОНИО ФОНСЕКА ДЕ АЛМЕЙДА

МУЗЕЙ И ОБЩЕСТВО: В НЕРАЗРЫВНОМ ЕДИНСТВЕ (жур­нал “Музей” №1 за 2015 год)

Сисе­ро Анто­нио Фон­се­ка де Алмей­да (CíceroAntonioFonsecadeAlmeida, год рож­де­ния – 1962) – извест­ный бра­зиль­ский искус­ство­вед и музей­щик, в 2014 году – один из руко­во­ди­те­лей семи­на­ров по музео­ло­гии в Шко­ле Лув­ра. Отве­чая на вопро­сы дирек­то­ра Музея-запо­вед­­ни­ка «Поле­но­во», осо­бое вни­ма­ние он уде­ля­ет отно­ше­ни­ям меж­ду музе­я­ми и обще­ством, роли музеев в совре­мен­ном мире и вво­дит тер­мин «соци­аль­ная музеология»

Гос­по­дин Фон­се­ка де Алмей­да, Вы широ­ко извест­ны в музей­ном сооб­ще­стве «по обе сто­ро­ны оке­а­на». Но рос­сий­ские музей­щи­ки зна­ют о Вас пока немно­го. Рас­ска­жи­те, пожа­луй­ста, о себе.
Для меня музее­ве­де­ние – отдель­ная область зна­ний, куль­ту­ры, при­чем из наи­бо­лее важ­ных, хотя и срав­ни­тель­но моло­дых, – она нача­ла по-насто­я­­ще­­му фор­ми­ро­вать­ся с 60‑х годов на осно­ве раз­ви­тия и дости­же­ния соци­аль­ных наук. Вооб­ще музеи инте­ре­су­ют меня как соци­аль­ный фено­мен, и меня при­вле­ка­ет имен­но слож­ность, мно­го­гран­ность это­го фено­ме­на. В этой обла­сти я рабо­таю уже более 30 лет.
Пер­вое мое место рабо­ты – Музей Рес­пуб­ли­ки в Рио-де-Жаней­­­ро. В то вре­мя он был свя­зан с госу­дар­ствен­ным мемо­ри­аль­ным фон­дом, кото­рый в 1990 г. был упразд­нен пра­ви­тель­ством, види­мо, в целях эко­но­мии. После это­го нам уда­лось вос­со­здать Бра­зиль­ский инсти­тут куль­тур­но­го насле­дия (его пред­ше­ствен­ник был создан еще в 1936‑м!), где я про­дол­жаю рабо­тать и сего­дня. В сере­дине 1980-ых в моем веде­нии нахо­ди­лось три десят­ка музеев Бра­зи­лии. Я отве­чал глав­ным обра­зом за про­фес­си­о­наль­ную под­го­тов­ку музей­ных кад­ров. Затем я рабо­тал в Исто­ри­че­ском музее, Музее изящ­ных искусств, а ныне я дирек­тор Куль­тур­но­го цен­тра в Рио-де-Жаней­­­ро, пре­по­да­ва­тель музее­ве­де­ния в Феде­раль­ном уни­вер­си­те­те и дирек­тор Куль­тур­но­го Цен­тра при Феде­раль­ном Суде. Так что, как види­те, рабо­той я зава­лен по уши, но я рад при­ле­теть в Евро­пу, что­бы пора­бо­тать и с евро­пей­ским студенчеством.

Вы зна­е­те музей­ную обста­нов­ку в госу­дар­ствах с раз­ным уров­нем куль­тур­но­го раз­ви­тия и достат­ка. От чего, с Вашей точ­ки зре­ния, зави­сит сего­дня музей­ная поли­ти­ка государства?
Разу­ме­ет­ся, луч­ше все­го я знаю поло­же­ние дел в Бра­зи­лии. Но и, конеч­но, зна­ком с ситу­а­ци­ей в Уруг­вае, Арген­тине, из евро­пей­ских стран – во Фран­ции: я ста­жи­ро­вал­ся в фран­цуз­ских архи­вах, а музее­ве­де­ние и «архи­во­ве­де­ние» (в Бра­зи­лии есть такой тер­мин) – род­ствен­ные дис­ци­пли­ны. Непло­хо знаю музей­ную обста­нов­ку в Кана­де и Чили.
В Бра­зи­лии поли­ти­ка в обла­сти музее­ве­де­ния и куль­тур­но­го насле­дия сосре­до­то­че­на в руках госу­дар­ства. Это про­пи­са­но у нас в Кон­сти­ту­ции, где есть целый раз­дел об обя­зан­но­стях госу­дар­ства перед куль­ту­рой. Но что про­ис­хо­ди­ло на прак­ти­ке? Либе­ра­ли­за­ция музей­но­го дела с опо­рой на част­ную ини­ци­а­ти­ву. В рам­ках это­го поли­ти­че­ско­го кур­са в 1992 г. был при­нят закон «О сти­му­ли­ро­ва­нии куль­ту­ры», откры­вав­ший доро­гу для реа­ли­за­ции раз­лич­ных ини­ци­а­тив и куль­тур­ных про­ек­тов. Госу­дар­ствен­ное регу­ли­ро­ва­ние каса­лось предо­став­ле­ния нало­го­вых льгот и пре­фе­рен­ций пред­при­я­ти­ям и част­ным лицам, вно­ся­щим вклад в раз­ви­тие куль­ту­ры. Сум­ма их уча­стия пол­но­стью вычи­та­лась из нало­гов. Не десять, пят­на­дцать, два­дцать про­цен­тов – все сто! Госу­дар­ство, осу­ществ­ляя свои зада­чи, про­пи­сан­ные в Кон­сти­ту­ции, финан­си­ро­ва­ло и орга­ни­за­цию выста­вок. Посколь­ку боль­шин­ство музеев и цен­тров куль­ту­ры в Бра­зи­лии явля­ют­ся госу­дар­ствен­ны­ми, то и ини­ци­а­ти­ва о внед­ре­нии новой систе­мы исхо­ди­ла от госу­дар­ства. При госу­дар­ствен­ном музее мог­ла созда­вать­ся, напри­мер, эффек­тив­ная обще­ствен­ная ассо­ци­а­ция, при­зван­ная сти­му­ли­ро­вать его рабо­ту. Такое соче­та­ние госу­дар­ствен­но­го руко­вод­ства и част­ной ини­ци­а­ти­вы поз­во­ли­ло создать весь­ма дей­ствен­ную систе­му раз­ви­тия бра­зиль­ской культуры.
Разу­ме­ет­ся, в Бра­зи­лии есть и част­ные музеи. В про­цент­ном отно­ше­нии их немно­го, они живут по сво­им зако­нам, но все осталь­ные музеи суще­ству­ют и раз­ви­ва­ют­ся на осно­ве зако­на «О сти­му­ли­ро­ва­нии культуры».
Как я уже упо­ми­нал, в насто­я­щее вре­мя я руко­во­жу Куль­тур­ным Цен­тром в Феде­раль­ном Суде. У меня есть свой бюд­жет и доста­точ­но денег, что­бы содер­жать зда­ние цен­тра, заку­пать нуж­ное обо­ру­до­ва­ние, даже уста­но­вить бди­тель­ную систе­му видео­на­блю­де­ния. Но что­бы осу­ще­ствить серьез­ный про­ект, напри­мер, орга­ни­зо­вать обшир­ную выстав­ку, я дол­жен обра­щать­ся в Мини­стер­ство куль­ту­ры и ждать, пока оно най­дет спон­со­ра. Это доволь­но непо­во­рот­ли­вая бюро­кра­ти­че­ская систе­ма, и мне неред­ко при­хо­дит­ся само­му искать парт­нер­ские орга­ни­за­ции для сво­их про­ек­тов. И они обя­за­тель­но долж­ны быть част­ны­ми. Тако­ва суть этой системы.

Наша циви­ли­за­ция меня­ет­ся на гла­зах бла­го­да­ря тех­но­трон­но­му раз­ви­тию, а так­же смене куль­тур­ной мат­ри­цы: с хри­сти­ан­ской на обще­гу­ма­ни­сти­че­скую. Сего­дня не то, что было еще 10 лет назад, а конец ХХ века рез­ко отли­ча­ет­ся от после­во­ен­но­го вре­ме­ни. Есть ли какие-то зако­но­мер­но­сти в раз­ви­тии музей­но­го дела, свя­зан­ные с циви­ли­за­ци­он­ны­ми изменениями?

Музей­ное дело транс­фор­ми­ру­ет­ся на гла­зах. Вооб­ще фено­мен музеев напря­мую свя­зан с про­бле­мой кол­лек­тив­ной памя­ти, кол­лек­тив­ной иден­тич­но­сти. В бра­зиль­ских музе­ях появи­лись точеч­ные экс­по­зи­ции, рас­ска­зы­ва­ю­щие об индей­цах, о потом­ках выход­цев из Чер­ной Афри­ки, об эми­гран­тах из Евро­пы. Бла­го­да­ря музе­ям раз­лич­ные этни­че­ские и соци­аль­ные груп­пы пуб­лич­но пред­став­ля­ют свою куль­ту­ру, демон­стри­ру­ют свою иден­тич­ность. Это, пожа­луй, новое для музеев явле­ние. Преж­де, как пра­ви­ло, они про­сто демон­стри­ро­ва­ли куль­ту­ру про­шло­го. После воз­вра­ще­ния демо­кра­тии у нас ста­ло воз­мож­но бороть­ся про­тив соци­аль­но­го нера­вен­ства, за рав­ный доступ к куль­тур­ным цен­но­стям. Мож­но гово­рить о появ­ле­нии «соци­аль­но­го музее­ве­де­ния». Во Фран­ции, напри­мер, сей­час так­же обра­ща­ют осо­бое вни­ма­ние на неболь­шие про­вин­ци­аль­ные музеи, напри­мер, кра­е­вед­че­ские. Их экс­по­зи­ции дают пред­став­ле­ние о спе­ци­фи­ке и осо­бен­но­стях дан­но­го реги­о­на по срав­не­нию с Пари­жем и дру­ги­ми мега­по­ли­са­ми, где наци­о­наль­ная иден­тич­ность на гла­зах раз­мы­ва­ет­ся из-за наплы­ва эми­гран­тов. В Бра­зи­лии музеи сосре­до­та­чи­ва­ют­ся на рез­ких соци­аль­ных кон­трастах, суще­ству­ю­щих внут­ри боль­ших горо­дов, напри­мер, рас­ска­зы­ва­ют о бед­ствен­ном поло­же­нии людей в фаве­лах, тру­що­бах, об их повседневности.
Музей­ные экс­по­зи­ции ста­но­вят­ся все более обще­ствен­­но-ори­ен­ти­ро­­ван­­ны­­­ми. Появи­лась воз­мож­ность пока­зать то, что преж­де «стыд­ли­во» замал­чи­ва­лось, о чем гово­рить было не при­ня­то. Речь идет не толь­ко о поис­ках и утвер­жде­нии соб­ствен­ной иден­тич­но­сти и боль­шей сво­бо­де инфор­ма­ции. Вопрос ста­вит­ся шире. Напри­мер, в США суще­ству­ет нема­ло музеев, пока­зы­ва­ю­щих раз­ви­тие чело­ве­ка с точ­ки зре­ния дар­ви­нов­ской тео­рии эво­лю­ции, а есть и такие, где Все­лен­ная, жизнь и чело­ве­че­ство счи­та­ют­ся создан­ны­ми Твор­цом. В них рели­ги­оз­ная кар­ти­на мира не сме­ни­лась эво­лю­ци­он­ной. В Пари­же есть музей при Инсти­ту­те араб­ско­го мира. В его экс­по­зи­ции заме­ча­тель­но, неожи­дан­но и глу­бо­ко пока­за­на циви­ли­за­тор­ская роль ара­бов и их культуры.
В Бра­зи­лии после паде­ния дик­та­ту­ры шла энер­гич­ная соци­аль­ная борь­ба: люди отста­и­ва­ли свои пра­ва, свое место под солн­цем. И вот теперь реше­но создать спе­ци­аль­ный музей, посвя­щен­ный исто­рии этой борь­бы. Совре­мен­ные бра­зиль­цы вос­при­ни­ма­ют музей еще и как место, поз­во­ля­ю­щее сохра­нить память обо всех замет­ных соци­аль­ных тече­ни­ях в госу­дар­стве. Напри­мер, у нас есть Музей Сопро­тив­ле­ния, раз­ме­ща­ю­щий­ся в зда­нии быв­шей тюрь­мы, где содер­жа­лись полит­за­клю­чен­ные в 1960- 70‑е годы, годы дик­та­ту­ры. Имен­но здесь сбе­ре­га­ет­ся память об этой эпо­хе, о леген­дар­ных узни­ках и геро­ях. Для коор­ди­на­ции с пра­ви­тель­ством в Бра­зиль­ском Инсти­ту­те музеев несколь­ко лет назад был учре­жден спе­ци­аль­ный коор­ди­на­ци­он­ный совет по «соци­аль­но­му музее­ве­де­нию» и обра­зо­ва­нию. Пока, кажет­ся, нам уда­ет­ся сохра­нять баланс меж­ду госу­дар­ствен­ной и музей­ной поли­ти­кой. Разу­ме­ет­ся, надо сохра­нять и раз­ви­вать музеи, посвя­щен­ные исто­рии или искус­ству, но и новое «соци­аль­ное музее­ве­де­ние» долж­но укреп­лять­ся и ста­но­вить­ся фак­том культуры.
До 2003 г. у нас в стране читал­ся все­го один курс музее­ве­де­ния, а сего­дня – шест­на­дцать. Появи­лись свои маги­стры и док­то­ра музее­ве­де­ния. Моло­дежь осо­бен­но при­вле­ка­ет область «соци­аль­но­го музее­ве­де­ния», види­мо, наи­бо­лее пол­но отве­ча­ю­щее ее граж­дан­ско­му темпераменту.
Конеч­но, есть и такие, кто отно­сит­ся к новой музео­ло­гии с недо­ве­ри­ем: мол, это поли­ти­ка, а не музео­ло­гия. Не могу с этим согла­сить­ся. По-мое­­му имен­но музеи долж­ны быть местом, где реа­ли­зу­ет­ся пра­во на граж­дан­скую память. У нас появи­лось новое поко­ле­ние музей­щи­ков, для кото­рых это пра­во – вещь оче­вид­ная. Так что в отно­ше­нии буду­ще­го музей­но­го дела в Бра­зи­лии я оста­юсь опти­ми­стом. Моло­дые музей­щи­ки поли­ти­че­ски явля­ют­ся сто­рон­ни­ка­ми пре­зи­ден­та Лулы да Сил­ва, ини­ци­а­то­ра новой куль­тур­ной поли­ти­ки. При этом соб­ствен­ный бюд­жет Мини­стер­ства куль­ту­ры состав­ля­ет кро­шеч­ные 0,15% от госу­дар­ствен­но­го. Так что меха­низ­мы финан­си­ро­ва­ния, о кото­рых я рас­ска­зал выше, совер­шен­но оправ­да­ны и необ­хо­ди­мы. В зна­чи­тель­ной сте­пе­ни имен­но бла­го­да­ря соли­дар­ным уси­ли­ям наше­го сооб­ще­ства про­грам­ма куль­тур­ной поли­ти­ки была пер­вой, при­ня­той пра­ви­тель­ством Лулы – все­го через три меся­ца после его при­хо­да к власти.
В свое вре­мя рез­кое куль­тур­ное и клас­со­вое рас­сло­е­ние бра­зиль­ско­го обще­ства меша­ло демо­кра­ти­за­ции музей­но­го дела. Сего­дня у нас сфор­ми­ро­ва­на новая сту­ден­че­ская сре­да. Каж­дый год сооб­ще­ство сту­­ден­тов-музе­е­ве­­дов в Бра­зи­лии встре­ча­ет­ся на сво­ем наци­о­наль­ном собра­нии – ENEMU. Музее­ве­де­ние из касто­во­го и ака­де­ми­че­ско­го пре­вра­ща­ет­ся в народ­ное и живое.

Гене­раль­ная кон­фе­рен­ция ИКОМ, состо­яв­ша­я­ся в Рио-де-Жаней­­­ро в 2012 году, насколь­ко она была полез­на для Бра­зи­лии и для бра­зиль­ских музей­щи­ков? Не носи­ла ли она ско­рее поли­ти­че­ский, чем куль­тур­ный характер?
При­чи­на, по кото­рой ИКОМ решил про­ве­сти свою Гене­раль­ную кон­фе­рен­цию в Бра­зи­лии – под­держ­ка наших демо­кра­ти­че­ских ини­ци­а­тив в музей­ном деле. Это важ­но для ими­джа ИКОМ, зако­сте­нев­ше­го в евро­по­цен­трист­ской логи­ке. Разу­ме­ет­ся, и бра­зиль­ское пра­ви­тель­ство рас­смат­ри­ва­ло это собы­тие как воз­мож­ность высту­пить на меж­ду­на­род­ной арене. Любое меж­ду­на­род­ное собы­тие – будь то Гене­раль­ная кон­фе­рен­ция ИКОМ или миро­вой фут­боль­ный чем­пи­о­нат – повы­ша­ет имидж Бра­зи­лии на миро­вой арене, в чем она весь­ма, конеч­но, нуж­да­ет­ся. Тут инте­ре­сы наших музей­щи­ков и инте­ре­сы поли­ти­ков сов­па­ли к обще­му удовлетворению.
Впро­чем, спра­вед­ли­во­сти ради, надо ска­зать, что дале­ко не все сочув­ству­ют госу­дар­ству в дан­ном вопро­се, счи­тая, что преж­де все­го день­ги надо тра­тить на соци­аль­ные нужды.
Но музей­ное сооб­ще­ство – это еди­ное миро­вое куль­тур­ное целое. И раз­рыв меж­ду евро­пей­ским и лати­но­аме­ри­кан­ским музее­ве­де­ни­ем дол­жен посто­ян­но сокра­щать­ся! Куль­ту­ра госу­дар­ства – залог повы­ше­ния его соци­аль­но­го благополучия.

Рас­ска­жи­те, пожа­луй­ста, о сво­их бли­жай­ших планах.
Я меч­тал бы напи­сать исто­рию музее­ве­де­ния в Бра­зи­лии – от пер­вых трак­та­тов по есте­ствен­ной исто­рии XVIII сто­ле­тия, когда под вли­я­ни­ем идей пор­ту­галь­ско­го Про­све­ще­ния у нас были откры­ты пер­вые уче­ные каби­не­ты и музеи, вплоть до наших дней, когда музей­ное дело, бла­го­да­ря под­держ­ке госу­дар­ства, пере­жи­ва­ет подъ­ем. Рабо­та над этим иссле­до­ва­ни­ем идет пол­ным ходом.
В тече­ние дол­го­го вре­ме­ни управ­ле­ние музеев в Бра­зи­лии было дове­ре­но поли­ти­че­ским дея­те­лям без вся­ко­го музей­но­го обра­зо­ва­ния или серьез­но­го опы­та музей­ной рабо­ты. Теперь такая прак­ти­ка посте­пен­но схо­дит на нет. В соот­вет­ствии с Ука­зом по регу­ли­ро­ва­нию ста­ту­са музеев (октябрь, 2013), отныне будет исполь­зо­вать­ся систе­ма выбо­ров дирек­то­ров через откры­тый при­ем заявок. Это­очень серьез­ное наше куль­­тур­­но-адми­­ни­стра­тив­­ное завоевание.
Посе­ща­е­мость музеев и куль­тур­ных цен­тров в Бра­зи­лии за послед­ние годы зна­чи­тель­но уве­ли­чи­лась. Наде­юсь, в этом есть и моя заслуга.

Послед­ний вопрос. Зна­ко­мы ли Вы с раз­ви­ти­ем музей­но­го дела в Рос­сии, хоти­те ли у нас побы­вать? Что кон­крет­но Вас инте­ре­су­ет – госу­дар­ствен­ные музеи и гале­реи, музеи-двор­­цы, музеи-усадь­­­бы или, может быть, малень­кие част­ные про­вин­ци­аль­ные музеи, воз­ник­шие в послед­ние 20 лет?

Когда я толь­ко начи­нал зани­мать­ся музее­ве­де­ни­ем, мир был полон пере­жит­ка­ми холод­ной вой­ны, что вызы­ва­ло доволь­но ради­каль­ную поля­ри­за­цию в уни­вер­си­тет­ской сре­де (тогда в стране была воен­ная дик­та­ту­ра). Кто не был левым, обя­за­тель­но счи­тал­ся при­вер­жен­цем капи­та­лиз­ма. Искав­ших в марк­сиз­ме инстру­мент для пони­ма­ния исто­ри­че­ско­го про­цес­са, напро­тив, авто­ма­том запи­сы­ва­ли в ста­ли­ни­сты. О совет­ских музе­ях мы прак­ти­че­ски ниче­го не зна­ли. Насто­я­щим откры­ти­ем стал для меня ката­лог музеев Ленин­гра­да, кото­рый я при­об­рел на ярмар­ке подер­жан­ных книг в нача­ле 1980-ых. Это была идео­ло­ги­че­ски заост­рен­ная совет­ская кни­га, где боль­ше все­го места уде­ля­лось Лени­ну и Рево­лю­ции… Разу­ме­ет­ся, теперь я знаю, что во гла­ве рос­сий­ских музеев все­гда был Эрми­таж, с его колос­саль­ной кол­лек­ци­ей про­из­ве­де­ний искус­ства, вклю­ча­ю­щей почти все худо­же­ствен­ные сти­ли и направ­ле­ния Восто­ка и Запада.
Дру­гая тема, кото­рой я очень инте­ре­су­юсь – рус­ский худо­же­ствен­ный аван­гард. Я вос­хи­ща­юсь, какой фено­ме­наль­ный рывок сде­ла­ло ваше искус­ство в нача­ле про­шло­го века! Но в целом боль­ше все­го мне инте­ре­сен опыт созда­ния новых музеев, неза­ви­си­мо от их тема­ти­ки. Тот экс­пе­ри­мент, кото­рый Вы упо­мя­ну­ли, – появ­ле­ние за послед­ние 20 лет малень­ких про­вин­ци­аль­ных част­ных музеев – меня жгу­че интересует.

Раз­го­вор вела Ната­лья Поленова